Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре - Максим Камерер
— И?
— А в караульном Уставе-про партию не слова. Как и про голоса из кустов. Вот, если б он куст поджег… тогда я бы, пожалуй, задумался, а так-дал предупредительный впритирку над фуражкой и мордой в стылую грязь положил. Потом все дозвониться до караулки не мог. У нас стрельбище было-через забор, там палили непрерывно. Так что на выстрел никто не бегал.
— Со связью проблемы?
— Со скукой. Мне еще два почти 2 часа стоять предстояло. Чего ради я себя такого развлечения должен лишать? Замполит ничком в грязи -да я на эту картину вечно любоваться был готов! Часа полтора я его там вымачивал: за это время майор всю лужу впитал шинелкой. И задубел оной. А то повадился, понимаешь, недремлющим оком моргать. Большой брат. Вот я и дал ему поразмыслить, что в теплой коечке куда как поуютней лежится, чем в холодной луже под прицелом у психопата с ружжом.
— И чем дело кончилось?
— Да ни чем. Прибежали наши, отодрали заледеневшего комиссара от грунта и в санчасть понесли. У него руки-ноги не гнулись, сам ходить не мог. А лицо, лицо-то какое было! Сколько там страсти! У нас потом экскурсии ходили-посмертную маску замполита глядеть. Он в грязи так натуралистично отпечатался… Ну как живой прям…
Одна беда-воспаление легких схватил. Нет, не тот нынче замполит пошел! Нежный какой-то, комнатный. Оранжерейный. Как орхидея. Годится только для украшения отапливаемых помещений. Часок на свежем воздухе полежал -и в больничку на месяц. А вдруг война?! Вдруг Родина в окопы позовет? Это что получается-через час войска без партийного пригляда окажутся? А кто будет наглядную агитацию творить? Боевые листки писать? А?
— Ты чего разошелся-то?
— Да это я так отвечал, когда на меня после орали. Мол, мало ли что. А вдруг коварный враг старенькую маму замполита захватил в заложники и ко мне сердягу отправил? Откуда я знаю? И, пользуясь его сыновней любовью и моей недисциплинированностью разграбит вражина склад продовольствия? А? Пожрет, гад, картоху-моркву, комбижиром закусит и пиздец нашей боеготовности!
— И что тебе было?
— Да ничего. Поорали-да отстали. Я Устав наизусть знал-не доебешься. Но в караулы больше не ставили.
— Повезло тебе. Я вот на Севере полтора года через день-на ремень яйцами звенел.
— Сочувствую. А у вас были такие энтузиасты-проверяльщики?
— А как же. Командир роты. Он разведчик бывший и как литр примет его в разведку тянет неодолимо. В «лешего» обрядится и давай на караулы нападать. То автомат спиздит, то магазин отстегнет.
— А чего не пристрелили?
— Да не. Он хороший. Только по пьяни дурной. А так проспится, пиздюлей выпишет, и все вернет. Мы проверяли-если бдительность проявить-он сердитый потом неделю ходит.
А так подкрадется, палец к виску приставит, да как заорет
— А!!! ТЫ УБИТ!!!
Потом засмеется как ребенок и убежит. И все довольны. Мы его старательно не замечали. Чего хорошего человека не потешить, коли на него блажь нашла?
— Прям идиллия.
— Да какой там. Заебал, надо сказать, основательно. Пил-то он регулярно, потому у нас эти казаки-разбойники через день. Ну я и решил все это прекратить.
— Моим методом?
— Я что-дурак? С комроты отношения портить?
— Спасибо.
— Пожалуйста. Не, я умнее все обустроил. Начал с тонкой лести. Мол, тащщ капитан, вы такой смелый человек, мы прям все вами восхищаемся… Тот надулся поначалу, это мол что… а потом заинтересовался-чего это мол я смелый? Ну, как же, говорю, у нас тут в округе медведь-шатун шляется, привлеченный запахами солдатской столовой, а вы по ночам бесстрашно наши караулы проверяете…
— И что, купился?
— А что не купиться? У нас медведи на помойку частенько наведывались. Плюс я там народ подговорил-как капитан мимо прошел, так все о медведе говорят. То там его видели, то здесь. Потихоньку у капитана в подкорочку медведя в спячку и положили.
— И разбудили?
— А как же! Смотрю, как то комроты навеселе. Ну точно сегодня в разведку пойдет.
Вот мы ему медведя и показали.
— Не понял? У цыган арендовали что ли?
— Своими силами обошлись. На татарина одели шинель, ватник и караульный тулуп наизнанку вывернутый. И в любимые капитановы кусты посадили.
— Хы. И что, похоже?
— В темноте, да по пьяни сойдет.
— И?
— Ну капитан в кусты заполз, а на него Хабибулин как выскочит, да как заревет!
— Сильно!
— Хабибулин в роль вжился. Озверел прям. Правда он, кажется, с гориллой роли перепутал. Я вот даже в цирке не видел, что бы медведи ревели, да в грудь себя кулаками колотили. Потом он еще зачем то снег загребал лапами и в ярости над собой подкидывал.
— Капитан не просек?
— Капитан так бежал, что сапог потерял.
— Офицерский? Хромовый?
— Он самый.
— Погоди. Гансы их же «внатяг» надевают. Его же снять целая проблема…
— Сами охуели. Но после этого командир к нам-ни ногой.
— Ты мне комплекс неполноценности родил. Выходит, я дебил-что ли?
— Макс, это новость только для тебя. Для окружающих это давно это «реальность, данная нам в ощущениях…»
Немного об армии
Как то так вышло, что по моему нехотению, по сучьему велению Дмитрия-свет-Федорыча Устинова Родина таки получила меня в свои лапы на два года. Очень хотела. Звала непрерывно, волновалась, слала гонцов и грозила алиментами. В жизни я всегда сторонюсь таких липких баб, меня раздражает вой под окнами. Но. Тут не спрашивали. Не учись я в институте (всех брали с 1 курса) -свалил бы всенепременно, но тут-никуда не деться. Откос «по здоровью» не катил-куча записей в разрядной книжке (некоторые ДОСААФ) -свидетельствовала об обратном, а в дурку слюни пускать было неохота.
Клинический идиот. Знал бы в какой дурдом иду-в нормальный побежал бы с радостью. Но.
Никто ж не предупреждал-только анекдоты травили. Кто ж знал-что это не анекдоты, а правда.
Первое время с моей национальностью (чтимой в войсках и офицерами и личным составом),местом призыва-Московская область (тот же коленкор),и склочным нравом-мне было довольно весело. Пара переломов носа из моих трех-как раз из тех времен. Плюс-бриться налысо мне не стоит. люди неправильно понимают-думают, глядя на шрамы, что мозг ампутирован. По меньшей мере трижды. Кисть руки тогда у меня уже привычно сжималась по диаметру дужки армейской кроватки.
Очень удобная, ухватистая вещь-и, главное, всегда под рукой. К тому же, в отличии от табуретки, на куски не разлетается от удара по черепу. А то меня стыдили часто за мебеля. Мол, пока наши ракеты бороздят просторы Космоса, одна жидовская сука переломала об нас все табуретки-присесть не на что.
Народ долго не мог понять, что я такое, но, очень помогла статья в «Огоньке» про «люберов».
После чего меня диагностировали-как «на голову простуженного» и отстали. Но это личный состав. В армии так не бывает-что бы ты был никому не нужен. Там непрерывная пищевая цепочка-и, если кого-то
от тебя начинает тошнить, то кто то другой начинает на тебя с аппетитом облизываться.
То есть, как только рядовой и сержантский состав мной подавились, за дело взялись гансы.
На губу я уехал через два месяца-,что для нашей части стало рекордом. Духов на губу не возили-у них и так обычно проблем хватало.
На губе я быстро прижился. Стал своим, родным даже. Поначалу, конечно, пришли познакомиться-надо ж пощупать в морду контингент-что за человек такой. Тем более что часть наша катила за «отморозков» и о ней ходили страшные слухи. Виной тому было правило не сдаваться патрулю ни за что. А то позор. Свои зачмырят. Потому патрули пиздили регулярно-что только нагоняло страху.
Ну вот и пришли за мной-по душам поговорить. Как водится-там со всеми знакомились подобным образом. Обычно разговоры подобного рода были по-спартански лаконичны.
— За что попал?
— Неуставные.
— Аааа, молодых гонять любим-нннаа!!!
Или.
— За что попал?
— Нарушение формы одежды.
— А нарушать форму одежды любим? Ннннаа!!!
Ко мне ввалились впятером (закрыв перед этим в одиночке)
— За что?
— Прапорщика в карты проиграл (хмуро)
На народ напал столбняк. Я смешал все их мысли. Играть
